Существует, вероятно, много толкований этого произведения…

Мне открылся в нем образ совершенно конкретного процесса – написания романа. Писатель творит, словно выходит в открытое море, предполагая, хотя наверняка не зная, чем закончится путешествие. У него есть лодка-мастерство, снасти-опыт, которые до сих пор не подводили его. И есть надежда написать нечто грандиозное.

Море для Старика женского рода (еще один намек на литературу). У него больше ничего в жизни нет. Разве что ему иногда снятся львы. Это метафора некоего удовлетворения, гармонии, итог тех усилий, что ты потратил за день.

Рыбаки-писатели каждое утро выходили в море «и по всей дороге в темноте шли босые люди, таща мачты со своих лодок». Многие не отходят далеко от берега, от традиций и уже опробованных схем. Но им и попадается, что помельче.

Старик хочет потягаться за крупную добычу, что водится лишь далеко в море. Проверить, на что он способен и удивить всех, кто на берегу. В первую очередь – Мальчика. Это самый преданный его читатель. Он тоже учится литературе, знает, что из чего получается, но, конечно, не так опытен и силен, как Старик и не умеет ловить крупную Рыбу. Потому в рассказе он еще ребенок.

Мальчик сейчас в другой лодке (читает других писателей), но о своем любимом не забывает, каждый раз помогая ему, принося еду и провожая в море. Старик не раз выходил в море и не раз ловил крупную рыбу, чем уже восхищал Мальчика. Но этот раз все равно как первый. «Какая разница, что он доказывал это уже тысячу раз?… Каждый раз счет начинается сызнова; поэтому, когда он что-нибудь делал, он никогда не вспоминал о прошлом».

«Рыба», о которой он мечтает, это нечто призрачное, глубинное, за чем охотится писатель. Приходящее вдруг, как озарение. Рыба клюнула. Но подцепить ее, то есть образ романа или идею образа – только часть дела. Это результат предыдущего опыта и везения. Самое трудное – вытащить Рыбу до конца, а это возможно лишь написав роман до последней точки.

Рыба еще и соответствует понятию литературного скелета произведения, которое писатель может набросать, перед тем как расписывать в деталях.

Старик держит леску, как держат ручку – «большим и указательным пальцем правой руки». Но тянуть ее вслед за Рыбой тоже надо уметь. Нельзя, чтобы Рыба ушла слишком глубоко, иначе не найти смысл, а он должен быть доступен прежде всего писателю. Старик предпочитает «быть точным в своем деле», чтобы когда «придет счастье», он был бы к нему готов.

Он использует всю наживку, что поймал раньше и сейчас, в процессе. Он натружен. Натер спину, руки, правую поранил до крови. Это тяжкий труд – вытягивать целый роман на свет из темноты глубин. Каков он можно понять лишь по той силе, с которой он тебя тянет. Старика Рыба тянула очень долго, это был чрезвычайный случай (на берегу рыбака уже начали искать).

Как и писатель, который пытается охватить весь замысел романа, Старик мечтает увидеть Рыбу целиком. Но Рыба выныривает только на середине пути, и он наконец видит, какая она огромная. Мимоходом мелькают мысли, сколько в ней веса, т.е. за сколько можно ее продать. Но это для него не главное. Пока роман не написан, все мысли писатель гонит прочь. И Старик отсекает все остальные лески, даже несмотря на то, что на эти крючки могла уже попасться более крупная Рыба.

Хорошо иметь какое-то отвлечение, вроде радио с новостями о бейсболе. Но у Старика нет радио. Он не может отвлечься даже на птичку, севшую на корму. Иначе упустит Рыбу.

Для писателя важно мнение читателя. Оно бы помогло справиться с его задачей, читатель бы оценил величие замысла. И старик постоянно сожалеет о том, что Мальчика нет в лодке. Когда приходит опыт, приходит и одиночество.

Это в молодости писательство больше спортсменство. Хочется быть первым в своем деле. Старик соревновался, меряясь силой на руках. Но потом решил беречь руку для главного дела – ловли настоящей Рыбы. Об этом он вспоминает, пока Рыба тянет его.

Уйдя далеко в море, Старик надеялся, что ориентиром будут чьи-нибудь «огни», те же литературные традиции, прошлые заслуги. Но он зашел так далеко, что потерял всякие ориентиры. И теперь все зависит только от его силы и умения.

«Как хорошо, что нам не приходится убивать звезды», – думает он. Человек не может замахнуться на вечность, и писатель может рассчитывать на ловлю духа, что обитает на земле, а не в космосе.

Но, к сожалению, и на земле не все подвластно человеку. И если слишком далеко заходишь в неизведанное, очень трудно донести до берега свою добычу. Чем крупнее и ценнее она, тем охотнее набросятся на нее акулы.

В этом никто не виноват. Чем дальше писатель уходит от степени понимания читателя, тем меньше он сможет до него донести. Старику остается только сокрушаться, зачем он зашел так далеко в море. И правильно ли он вообще сделал, что поймал именно эту Рыбу? Лучше бы она оставалась мечтой, сном. «Сколько людей она насытит! Но достойны ли люди ею питаться? Конечно, нет».

Потом и сомнения покидают его, накатывает усталость и, закончив свое дело, он возвращается в повседневную жизнь – спать на газетах.

В творчестве всегда получается не так, как задумывается. Когда тебе только грезится Рыба и в какой-то момент открывается вся, она восхитительна – огромная, живая, красивая. Но в процессе письма ты словно выбираешь ее дух, пытаясь зафиксировать его в тексте. Написанный роман уже мертв, он не дышит и оставляет кровавый след, приманивающий акул. Слова сожрали Дух, как акулы сожрали плоть Рыбы.

Дело еще и в языке. У Старика на каждую рыбу свое название, отличное от местного и от общепринятого. В этом случае смысл пойманного еще больше удаляется от читателя.

Шаблонные же романы писать гораздо легче, как и ловить самих акул (Старик убил по ходу их с десяток). На берегу есть целый завод по разделке акульих туш, от которого постоянно идет вонь.

Хотя, несмотря на все неудачи, постигшие писателя, роман удался. Потому что Мальчик испытал сильные чувства и он плакал, не стесняясь слез. Как проникновенный и восприимчивый читатель, он сразу догадался обо всем и увидел в привязанном к лодке скелете, какой была Рыба. Ему захотелось самому выйти в море, чтобы Старик научил его еще многому. Мальчик будет ждать следующей ловли и не пойдет в море с кем-то другим.

Непритязательный же читатель (турист, приехавший прогуляться по побережью), не понял ничего. Он видел колышущийся на волнах (имитация жизни) остов рыбы-меч вдалеке, но перепутал ее с акулой, а потом удивлялся, что она выглядит не так, как он предполагал.

Но удовлетворение Старик все-таки получил. Люди видели его Рыбу, что от нее осталось, прониклись уважением к Старику, хозяин ресторана дал бесплатно еду и кофе, Мальчик плакал, а самому Старику снова снились львы.

Остается только догадываться, какова была изначальная Рыба Хемингуэя, каким он чувствовал дух этой вещи.

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>